Я ищу таких как я Сумасшедших и смешных, Сумасшедших и больных, А когда я их найду Мы уйдём от сюда прочь, Мы уйдём от сюда в ночь. Мы уйдём из зоопарка.
всем толкинистам посвящается %)О любви и помойках.
Некропорно!!! Слабонервным, детям до 16 итд - не читать.
Стояла весна, то самое время, когда душа поет и требует романтики. Но на душе нашего героя, эльфийского принца Эрландира, в миру известного как Иван Дроченко весне места не было. Все было очень просто. Ему не давали. Вот так просто и банально – не давали. Не помогал ни прекрасный увенчанный длинными русыми прядями лик; ни юношеские, несомненно, придававшими ему дополнительную свежесть, прыщи; ни прекрасный ручной работы его любимой бабушки хайратник; ни косуха (что несомненно есть признак настоящего неформала) купленная по случаю на секонде аж за 300 рублей; ни даже (!) волшебный, мастерской работы самого Асандра, двуручный меч, который как у настоящего героя всегда был у него за спиной, для жестокой окружающей действительности в лице гоблинов, которые несомненно присутствуют в мире тварном в лице гопников...
В тот вечер , изрядно набравшись здрагура (в упаковке по полтора литра ), наш Герой направил свою мужественную поступь к своему Дому, терзаясь мыслями о гневе Предков, вызванном злоупотреблением здрагура, что эльфу вроде как не к лицу. Руки его профессионально гладили рукоять меча, обмотанную кожей молодого Дермантина, готового дать отпор одинокому гоблину, вздумаё тот покуситься на эльфийскию честь. На случай если гоблины нападут группой, Эрландир проговаривал про себя эльфийское заклинание быстрого бега . Все это придавало ему уверенности, хотя ночь была темна как жопа Моргота. Силуэты гоблинов и прочих юнитов мелькали в отсветах фар ехавших мимо машин (которые наш герой старался не воспринимать, ибо они не соответствовали его Картине Мира)
Наш герой вошел в стены родного замка (загаженный двор района новостроек) и вдруг до его чутких ушей донеслись звуки битвы! Настоящей битвы со звоном мечей, криками раненых и умирающих, а так же звуками магических взрывов. Его греческий нос почуял запах гари. «О Элуватар!» воскликнул наш герой, затравленно озираясь по сторонам и ища пути отхода. Но, о горе, единственный путь к его воротам проходил как раз мимо места сражения… И наш герой храбро покрался вперед, сжимая в дрожащих от праведного гнева руках меч. Меч, явно чувствуя настрой хозяина, кровожадно и тускло ловил синии отблески фонарей, отражавшиеся на гранях изоленты…
И вот что открылось ясному взору нашего героя, в предчувствии битвы ставшему воспринимать мир куда реалистичней… Стоящая на входе во двор помойка полыхала, отбрасывая причудливые тени на стены домов. И что самое страшное, она ДВИГАЛАСЬ, медленно, производя противный скрежет и выбивая из трухлявого асфальта искры. Из ее люков, как солдаты из горящего БТРа выпрыгивали бомжеватого вида личности, яростно потрясая арматурой и пустыми бутылками, издавая леденящие душу стоны. Выпрыгнув, они устремлялись к стоящим в оцепление вокруг помойки странным сгорбленным фигурам, которые при ближайшем рассмотрении оказались Бабками. Бабки, подняв к небу скорченные ручонки, нараспев выкрикивали ” За родину! За сталина!” и срывавшиеся с их рук и палок красные звезды уже изрядно проредили толпу наступавших бомжей. Бомжи тоже не оставались в долгу и как заправские штурмовики закидывали бабок пустыми бутылками аки гранатами.
Все это наш герой наблюдал, затаившись за оградой помойки, от которой сам БТР успел уже отъехать метров на пять. Его руки предательски вспотели и скользили по рукояти меча. В душе он проклинал несовершенство человеческого тела, в особенности систему выведения отходов, которая явно собиралась подвести эльфийского воителя. И тут его как громом поразило осознание того факта, что в этом эпическом сражении ему поучаствовать не удастся. Воспользовавшись тем, что БТР уже порядочно отъехал от стены, наш эльф рванулся в образовавшуюся щель, а так как битва была в самом разгаре, ему удалось таки благополучно миновать место сражения. Он, судорожно вихляя ягодицами, уже поспешил к родным воротам, но что-то заставило его обернуться. И тут он увидел ЕЕ. Она была сказочно прекрасна, с лучистыми глазами и развивающимися волосами стояла она на горящем БТРе и с надеждой смотрела прямо на него. И во взоре ее читалась вся печаль сего мира, вся печаль по безвременно ушедшим по звездной дороге воителям. Но тут грозное бурчание кишечника вновь дало о себе знать, он не мог больше терпеть и понесся аки крылатый конь скорее туда, где призывно белел его фарфоровый друг. Поднявшись по лестницам башни и прорвав оборону Предков он, наконец, вбежал в церковь своего белого бога и неистово вознес ему длительную молитву, после сего истощенный религиозным экстазом заснул прямо на алтаре.
Пробуждение было ужасно. В голове гудели все наковальни гномьего мира. Зловредная мать же, не испытывая никакого уважения к поверженному воителю, предсказывала ему будущее в лице рядового вооруженных сил некой россии. "Но там же одни злобные гоблины!" Пробило на холодный пот нашего героя, после чего он вновь был вынужден приникнуть в поисках сил к своему единственному белому другу. Но порождение Барлога, назойливо выдающее себя за его мать все зудела.
- Хоть мусор-то вынеси, должна же быть от тебя хоть какая-то польза в доме, -твердила темная тварь. И, собрав свою волю в кулак, наш герой побрел… <з> И тут он увидел ЕЕ. Она легкой походкой не шла, а почти летела, едва касаясь земли, а в руках ее, ничуть не портя ее возвышенный образ, раскачивалось ведро с мусором. Наш герой встал как вкопанный, рот его открылся, обнажая желтые корявые зубы, а в штанах пробудился от сна порочный змей искуситель.
- Привет, - сказала она.
- Э… Привет, - промямлил он, - ты живешь где-то здесь?
- Да, я живу тут неподалеку, - улыбнулась она. – А ты симпатичный. Где-то я тебя видела...
-…- тут он не мог ничего ответить, ибо перед его глазами предстала сцена его вчерашнего позорного бегства.
- Ты представляешь, - как будто и не заметив его смущения, продолжала она, - вчера я поздно вечером тут бродила, созерцая звезды, а тут на меня напали старухи, и если бы не какие-то доблестные воители, то уж не знаю, что бы и было…
-… - надо было срочно переводить разговор, ибо он понимал, что еще чуть-чуть, и она вспомнит, где же и главное в каких обстоятельствах она его видела. – А ты читала Толкиена? – Вдруг осенило его.
- Э… Ну вообще-то да! И вообще-то я толкиенистка, - с вызовом воскликнула она. – А зовут меня Степанидэль.
- Меня зовут…
- Я знаю! Мы с тобой определенно встречались на тусовке.
- У меня есть полтинник! – гордо поведал он, ибо общение определенно надо было развивать, а стояние у помойки врятли можно было счесть романтичным.
- Пойдем, купим портвейна, - радостно предложила она.
- Не, лучше пива.
И они пошли навстречу радостно распахнутым вратам лавки заезжего торговца.
И вот они уже сидят на скамейке.
- А ты знаешь, почему в твоем доме на первом этаже такие облупившиеся стены? – спросила она.
- Ну... наверное, это с подвала поднимаются ядовитые испарения, - молвил он, гордый своими познаниями.
- Нет, это люди, покончив жизнь самоубийством, оставили эти следы на стенах. Но все не столь просто. В твоем доме живут Бабки. Это они доводят людей до безумия и самоубийства, вытягивая из них жизненную энергию, что бы потом слизывать со стен их растекшиеся мозги.
- Это же ужасно! – воскликнул он, - Ведь так может произойти и со мной!
- Да, вот об этом я тебе и говорю! Я не хочу, что бы с тобой это случилось! Источник Зла, поселившегося в твоем доме – это чудовищная Бабко-Матка, которая управляет действиями других старух! Ее логово в квартире на первом этаже, это ужасное место. Оттуда она раскинула свою кошмарную сеть на весь район! Что бы спасти мир, мы должны уничтожить ее во имя Илуватара!
- Э… Ну у меня есть меч!
- Ну, ты знаешь, не стоит осквернять твой светлый меч ее гнилостными испарениями, лучше возьмем арматуру. Ее можно найти в той помойке...
Они говорили еще долго, и в их умах вырастал гениальный план по искоренению Вселенского Зла.
Вечером, отпросившись на “день рождения друга”, что, несомненно, не имеет ни малейшего значения перед лицом Вселенского Зла, они встретились у входа в парадную его дома.
- Ну что, готов?
- Готов, - прошептал он побелевшими губами.
Они вошли в подъезд. В свете вечерних лампочек обычные облупленности стен особо зловеще белели на фоне непристойных надписей, но теперь-то он знал, что это такое и это осознание прибавляло ему решимости… наверное. Степанидэль прошептала над арматурой магическое заклинание, из которого он расслышал только что-то вроде «Фхтагн».
- Высший уровень магии Квэнди, - прокомментировала она с затаенной гордостью.
Вот и дверь. Отступать уже поздно, на секунду он вспомнил о белом друге, что болезненно отозвалось внизу живота. Но тут она нажала на звонок. Дверь беззвучно открылась, на пороге стала старушка в переднике и мило улыбалась, сложив на животе пухленькие ручки. Эрландир так и застыл в растерянности. Но тут Степанидель сдавленно вскрикнула от ужаса. Что это? Что это было за наваждение? На месте бабульки стояла сгорбленная тварь, скалящая клыки через покрытые гниющими язвами губы. От ужаса он зажмурился и ткнул своей магической арматурой в сторону монстра. Раздалось отвратительное хлюпанье. Усилием воли он открыл глаза, но что же он увидел? Проткнутая тварь оседала вокруг его арматуры, растекаясь зловонной лужей говна. С шипением Степанидэль протолкнула его дальше и завопила «Вперед!». Они ворвались в квартиру.
Глазам на нашего героя открылся узкий коридор, длина которого явно превышала размеры дома. С потолка свисали пыльные багровые лохмотья, в которых он приглядевшись опознал советские знамена. Степанидэль толкнула его в полутьму коридора. Они продвигались по коридору, и становилось все темнее и темнее, ибо свет лестничной лампочки, как последний маячок надежды оставался все дальше.
Но тут со всех сторон раздалось похрустывание и шипение и трещины в сенах стали изрыгать из себя потоки гниющих старух. Степанидэль завизжала и Эрланди,р пытаясь защитить девушку, начал размахивать арматурой, как мечом на тренировках, прорубая дорогу сквозь толпу разлетающихся на куски от его ударов монстров. Он наотмашь бил по раззявленным слюнявым харям и головы ракалывались как гнилые арбузы, кости вязко хрустели, запах гниющих внутренностей заполнял все вокруг, уже казалось, что весь мир вокруг состоял из одной зловонной клокочущей слизистой плоти. Удар, еще удар…
Через несколько показавшихся ему вечными минут или часов они пробились к двери в большую темную комнату. Сквозь щели в заколоченных досками окнах пробивался неясный свет уличных фонарей. И в этом призрачном свете он увидел в дальнем углу огромную бесформенную тень.
Это была нечеловечески раздувшаяся бабка с гигантским животом и свисавшими в подмышки грудями, впрочем, у нее, пожалуй, не было подмышек, так как у нее не было рук, так же как и ног. Над ее верхней губой топорщились пышные черные усы. Издавая булькающие звуки, она перекатывалась и колыхалась на месте. Внутри ее что-то бурлило и лопалось.
- Это Бабко-Матка, - прошептала Степанидэль. – Убей ее! Убей!
Эрландир бросился на тварь и в прыжке, с криком «За Илуватара!» вонзил арматуру прямо в центр ее раздутого брюха. Брюхо упруго поддалось и лопнуло, разбрызгивая отвратительную жижу вокруг себя. Арматура в его руках рассыпалась ржавчиной.
Внезапно очертания всего вокруг помутнели и комната начала приобретать самый обычный вид. Эрландир обнаружил себя стоящим около кровати, на которой лежал человеческий скелет без рук и ног. На костях ребер был приколот орден с красной звездой. Висящий над кроватью портрет Ленина смотрел на него осуждающе и укоризненно.
- Все кончено, пойдем домой, - сказала Степанидэль. – Я должна наградить тебя, - продолжила она, многообещающе улыбаясь…
Она толкнула пошарпанную дверь, обитую изрезанным дерматином, и они вошли. Квартира была полупустой, потолок украшали пятна плесени, а обои – жирные отпечатки рук. В углу ее комнаты лежал новенький матрас в розово-оранжевый цветочек. Они молча сидели и наслаждались пивом.
- Что-то у тебя дома… странно…- наконец сказал Эрландир.
Она ничего не ответила, только загадочно улыбнулась и положила руку ему на колено. Она поцеловала его, потом встала и начала медленно раздеваться. Сначала она медленно сняла с себя футболку с надписью «Ария» и кинула ему. Машинально он поднес ее к лицу и вдохнул запах ее духов. Смесь приторно сладкого и чего-то еще. Под футболкой оказалась великолепная грудь с большими темными сосками, какую он до этого видел только в порнофильмах (кои он неоднократно смотрел тайком от родителей). Она плавно повернулась к нему спиной и начала стягивать джинсы, постепенно оголяя свою задницу, трусиков на ней не было. Плавно покачивая бедрами, она подошла к нему и рывком сняла с него футболку с картинкой “Blind Guardian”, мучительно медленно расстегнула его джинсы и сняла их. Затем она приникла к его ногам и зубами нежно стянула его носки один за другим. «О, как они приятно пахнут», прошептала она и со страстью впилась в его губы. И тут произошло Ужасное. Его член не выдержал напряжения и упал. Бедный Эрландэль почувствовал, как волна жгучего стыда заливает его до корней волос. «Я съем твой огурчик» прошептала она и приникла к его сморщившемуся красному богатырю губами. Это заставило его воспрянуть, она же перевернула его на спину и плавно ввела его член в свое холодное, покрытое нежными черными волосиками влагалище. О, невыразимое блаженство, застонал он. Он обхватил ее руками и, перевернув и навалился всем телом. С наслаждением он наконец засадил свой член на всю длину и наконец конвульсивно задергался в оргазме. Сперма брызнула так быстро, что он даже не успел вытащить свой член.
- Ничего, что я так быстро?..
- Ну, мне было очень приятно, - довольно потянулась она. Провела рукой по своим половым губам, а затем растерла его сперму вокруг сосков.
Они лежали на матрасе в розово-оранжевый цветочек и говорили о вечном. О текстолитовых мечах, о доспехах из дверей холодильников и о прочих замечательных вещах, материалы для которых можно найти на помойках. Степанидэль же проявляла редкостную эрудицию по этому поводу. Эрландир был счастлив. Его жизнь налаживалась. Он уже представлял себе, как они сыграют свадьбу на какой-нибудь ролевой игре, и потом обмоют ее, как они будут устраивать тренировки на мечах вечерами во дворе. И вдруг…
- Слушай, я тут вспомнила, утром должны приехать мои родители, - взволнованно проговорила Степанидэль. – Нужно срочно вынести бутылки, если они их заметят, у них будет истерика.
- Давай сделаем это утром, - он посмотрел на часы на стене, - уже четвертый час ночи.
- Нет, я не смогу уснуть, я волнуюсь, они могут придти рано, пойдем на помойку сейчас.
Смутное чувство тревоги закралось в душу героя, но он не решился отказывать своей девушке. Пока он шнуровал свои берцы, она собрала бутылки в пакет и они двинулись.
Помойка встретила их тревожным молчанием. Опасения Эрландира начали приобретать более четкие очертания, до него наконец дошло, где и при каких обстоятельствах он впервые увидел эту девушку. Он обернулся назад и посмотрел на нее. Девушка ободряюще улыбнулась ему и направилась к открытому люку помойки с пакетом в руках .
Утром в квартире Дроченко раздался звонок. На пороге стоял счастливый Иван, а за его плечом скромно переминалась с ноги на ногу грязноватая болезненного вида девушка с огромным животом.
- Это моя жена, Степанидэль, она будет жить с нами! – но, увидев шок на лицах родителей Эрландир немного смутился и добавил, - Да пошутил я, ее Степанида зовут…
Сперто здесь:
Некропорно!!! Слабонервным, детям до 16 итд - не читать.
Стояла весна, то самое время, когда душа поет и требует романтики. Но на душе нашего героя, эльфийского принца Эрландира, в миру известного как Иван Дроченко весне места не было. Все было очень просто. Ему не давали. Вот так просто и банально – не давали. Не помогал ни прекрасный увенчанный длинными русыми прядями лик; ни юношеские, несомненно, придававшими ему дополнительную свежесть, прыщи; ни прекрасный ручной работы его любимой бабушки хайратник; ни косуха (что несомненно есть признак настоящего неформала) купленная по случаю на секонде аж за 300 рублей; ни даже (!) волшебный, мастерской работы самого Асандра, двуручный меч, который как у настоящего героя всегда был у него за спиной, для жестокой окружающей действительности в лице гоблинов, которые несомненно присутствуют в мире тварном в лице гопников...
В тот вечер , изрядно набравшись здрагура (в упаковке по полтора литра ), наш Герой направил свою мужественную поступь к своему Дому, терзаясь мыслями о гневе Предков, вызванном злоупотреблением здрагура, что эльфу вроде как не к лицу. Руки его профессионально гладили рукоять меча, обмотанную кожей молодого Дермантина, готового дать отпор одинокому гоблину, вздумаё тот покуситься на эльфийскию честь. На случай если гоблины нападут группой, Эрландир проговаривал про себя эльфийское заклинание быстрого бега . Все это придавало ему уверенности, хотя ночь была темна как жопа Моргота. Силуэты гоблинов и прочих юнитов мелькали в отсветах фар ехавших мимо машин (которые наш герой старался не воспринимать, ибо они не соответствовали его Картине Мира)
Наш герой вошел в стены родного замка (загаженный двор района новостроек) и вдруг до его чутких ушей донеслись звуки битвы! Настоящей битвы со звоном мечей, криками раненых и умирающих, а так же звуками магических взрывов. Его греческий нос почуял запах гари. «О Элуватар!» воскликнул наш герой, затравленно озираясь по сторонам и ища пути отхода. Но, о горе, единственный путь к его воротам проходил как раз мимо места сражения… И наш герой храбро покрался вперед, сжимая в дрожащих от праведного гнева руках меч. Меч, явно чувствуя настрой хозяина, кровожадно и тускло ловил синии отблески фонарей, отражавшиеся на гранях изоленты…
И вот что открылось ясному взору нашего героя, в предчувствии битвы ставшему воспринимать мир куда реалистичней… Стоящая на входе во двор помойка полыхала, отбрасывая причудливые тени на стены домов. И что самое страшное, она ДВИГАЛАСЬ, медленно, производя противный скрежет и выбивая из трухлявого асфальта искры. Из ее люков, как солдаты из горящего БТРа выпрыгивали бомжеватого вида личности, яростно потрясая арматурой и пустыми бутылками, издавая леденящие душу стоны. Выпрыгнув, они устремлялись к стоящим в оцепление вокруг помойки странным сгорбленным фигурам, которые при ближайшем рассмотрении оказались Бабками. Бабки, подняв к небу скорченные ручонки, нараспев выкрикивали ” За родину! За сталина!” и срывавшиеся с их рук и палок красные звезды уже изрядно проредили толпу наступавших бомжей. Бомжи тоже не оставались в долгу и как заправские штурмовики закидывали бабок пустыми бутылками аки гранатами.
Все это наш герой наблюдал, затаившись за оградой помойки, от которой сам БТР успел уже отъехать метров на пять. Его руки предательски вспотели и скользили по рукояти меча. В душе он проклинал несовершенство человеческого тела, в особенности систему выведения отходов, которая явно собиралась подвести эльфийского воителя. И тут его как громом поразило осознание того факта, что в этом эпическом сражении ему поучаствовать не удастся. Воспользовавшись тем, что БТР уже порядочно отъехал от стены, наш эльф рванулся в образовавшуюся щель, а так как битва была в самом разгаре, ему удалось таки благополучно миновать место сражения. Он, судорожно вихляя ягодицами, уже поспешил к родным воротам, но что-то заставило его обернуться. И тут он увидел ЕЕ. Она была сказочно прекрасна, с лучистыми глазами и развивающимися волосами стояла она на горящем БТРе и с надеждой смотрела прямо на него. И во взоре ее читалась вся печаль сего мира, вся печаль по безвременно ушедшим по звездной дороге воителям. Но тут грозное бурчание кишечника вновь дало о себе знать, он не мог больше терпеть и понесся аки крылатый конь скорее туда, где призывно белел его фарфоровый друг. Поднявшись по лестницам башни и прорвав оборону Предков он, наконец, вбежал в церковь своего белого бога и неистово вознес ему длительную молитву, после сего истощенный религиозным экстазом заснул прямо на алтаре.
Пробуждение было ужасно. В голове гудели все наковальни гномьего мира. Зловредная мать же, не испытывая никакого уважения к поверженному воителю, предсказывала ему будущее в лице рядового вооруженных сил некой россии. "Но там же одни злобные гоблины!" Пробило на холодный пот нашего героя, после чего он вновь был вынужден приникнуть в поисках сил к своему единственному белому другу. Но порождение Барлога, назойливо выдающее себя за его мать все зудела.
- Хоть мусор-то вынеси, должна же быть от тебя хоть какая-то польза в доме, -твердила темная тварь. И, собрав свою волю в кулак, наш герой побрел… <з> И тут он увидел ЕЕ. Она легкой походкой не шла, а почти летела, едва касаясь земли, а в руках ее, ничуть не портя ее возвышенный образ, раскачивалось ведро с мусором. Наш герой встал как вкопанный, рот его открылся, обнажая желтые корявые зубы, а в штанах пробудился от сна порочный змей искуситель.
- Привет, - сказала она.
- Э… Привет, - промямлил он, - ты живешь где-то здесь?
- Да, я живу тут неподалеку, - улыбнулась она. – А ты симпатичный. Где-то я тебя видела...
-…- тут он не мог ничего ответить, ибо перед его глазами предстала сцена его вчерашнего позорного бегства.
- Ты представляешь, - как будто и не заметив его смущения, продолжала она, - вчера я поздно вечером тут бродила, созерцая звезды, а тут на меня напали старухи, и если бы не какие-то доблестные воители, то уж не знаю, что бы и было…
-… - надо было срочно переводить разговор, ибо он понимал, что еще чуть-чуть, и она вспомнит, где же и главное в каких обстоятельствах она его видела. – А ты читала Толкиена? – Вдруг осенило его.
- Э… Ну вообще-то да! И вообще-то я толкиенистка, - с вызовом воскликнула она. – А зовут меня Степанидэль.
- Меня зовут…
- Я знаю! Мы с тобой определенно встречались на тусовке.
- У меня есть полтинник! – гордо поведал он, ибо общение определенно надо было развивать, а стояние у помойки врятли можно было счесть романтичным.
- Пойдем, купим портвейна, - радостно предложила она.
- Не, лучше пива.
И они пошли навстречу радостно распахнутым вратам лавки заезжего торговца.
И вот они уже сидят на скамейке.
- А ты знаешь, почему в твоем доме на первом этаже такие облупившиеся стены? – спросила она.
- Ну... наверное, это с подвала поднимаются ядовитые испарения, - молвил он, гордый своими познаниями.
- Нет, это люди, покончив жизнь самоубийством, оставили эти следы на стенах. Но все не столь просто. В твоем доме живут Бабки. Это они доводят людей до безумия и самоубийства, вытягивая из них жизненную энергию, что бы потом слизывать со стен их растекшиеся мозги.
- Это же ужасно! – воскликнул он, - Ведь так может произойти и со мной!
- Да, вот об этом я тебе и говорю! Я не хочу, что бы с тобой это случилось! Источник Зла, поселившегося в твоем доме – это чудовищная Бабко-Матка, которая управляет действиями других старух! Ее логово в квартире на первом этаже, это ужасное место. Оттуда она раскинула свою кошмарную сеть на весь район! Что бы спасти мир, мы должны уничтожить ее во имя Илуватара!
- Э… Ну у меня есть меч!
- Ну, ты знаешь, не стоит осквернять твой светлый меч ее гнилостными испарениями, лучше возьмем арматуру. Ее можно найти в той помойке...
Они говорили еще долго, и в их умах вырастал гениальный план по искоренению Вселенского Зла.
Вечером, отпросившись на “день рождения друга”, что, несомненно, не имеет ни малейшего значения перед лицом Вселенского Зла, они встретились у входа в парадную его дома.
- Ну что, готов?
- Готов, - прошептал он побелевшими губами.
Они вошли в подъезд. В свете вечерних лампочек обычные облупленности стен особо зловеще белели на фоне непристойных надписей, но теперь-то он знал, что это такое и это осознание прибавляло ему решимости… наверное. Степанидэль прошептала над арматурой магическое заклинание, из которого он расслышал только что-то вроде «Фхтагн».
- Высший уровень магии Квэнди, - прокомментировала она с затаенной гордостью.
Вот и дверь. Отступать уже поздно, на секунду он вспомнил о белом друге, что болезненно отозвалось внизу живота. Но тут она нажала на звонок. Дверь беззвучно открылась, на пороге стала старушка в переднике и мило улыбалась, сложив на животе пухленькие ручки. Эрландир так и застыл в растерянности. Но тут Степанидель сдавленно вскрикнула от ужаса. Что это? Что это было за наваждение? На месте бабульки стояла сгорбленная тварь, скалящая клыки через покрытые гниющими язвами губы. От ужаса он зажмурился и ткнул своей магической арматурой в сторону монстра. Раздалось отвратительное хлюпанье. Усилием воли он открыл глаза, но что же он увидел? Проткнутая тварь оседала вокруг его арматуры, растекаясь зловонной лужей говна. С шипением Степанидэль протолкнула его дальше и завопила «Вперед!». Они ворвались в квартиру.
Глазам на нашего героя открылся узкий коридор, длина которого явно превышала размеры дома. С потолка свисали пыльные багровые лохмотья, в которых он приглядевшись опознал советские знамена. Степанидэль толкнула его в полутьму коридора. Они продвигались по коридору, и становилось все темнее и темнее, ибо свет лестничной лампочки, как последний маячок надежды оставался все дальше.
Но тут со всех сторон раздалось похрустывание и шипение и трещины в сенах стали изрыгать из себя потоки гниющих старух. Степанидэль завизжала и Эрланди,р пытаясь защитить девушку, начал размахивать арматурой, как мечом на тренировках, прорубая дорогу сквозь толпу разлетающихся на куски от его ударов монстров. Он наотмашь бил по раззявленным слюнявым харям и головы ракалывались как гнилые арбузы, кости вязко хрустели, запах гниющих внутренностей заполнял все вокруг, уже казалось, что весь мир вокруг состоял из одной зловонной клокочущей слизистой плоти. Удар, еще удар…
Через несколько показавшихся ему вечными минут или часов они пробились к двери в большую темную комнату. Сквозь щели в заколоченных досками окнах пробивался неясный свет уличных фонарей. И в этом призрачном свете он увидел в дальнем углу огромную бесформенную тень.
Это была нечеловечески раздувшаяся бабка с гигантским животом и свисавшими в подмышки грудями, впрочем, у нее, пожалуй, не было подмышек, так как у нее не было рук, так же как и ног. Над ее верхней губой топорщились пышные черные усы. Издавая булькающие звуки, она перекатывалась и колыхалась на месте. Внутри ее что-то бурлило и лопалось.
- Это Бабко-Матка, - прошептала Степанидэль. – Убей ее! Убей!
Эрландир бросился на тварь и в прыжке, с криком «За Илуватара!» вонзил арматуру прямо в центр ее раздутого брюха. Брюхо упруго поддалось и лопнуло, разбрызгивая отвратительную жижу вокруг себя. Арматура в его руках рассыпалась ржавчиной.
Внезапно очертания всего вокруг помутнели и комната начала приобретать самый обычный вид. Эрландир обнаружил себя стоящим около кровати, на которой лежал человеческий скелет без рук и ног. На костях ребер был приколот орден с красной звездой. Висящий над кроватью портрет Ленина смотрел на него осуждающе и укоризненно.
- Все кончено, пойдем домой, - сказала Степанидэль. – Я должна наградить тебя, - продолжила она, многообещающе улыбаясь…
Она толкнула пошарпанную дверь, обитую изрезанным дерматином, и они вошли. Квартира была полупустой, потолок украшали пятна плесени, а обои – жирные отпечатки рук. В углу ее комнаты лежал новенький матрас в розово-оранжевый цветочек. Они молча сидели и наслаждались пивом.
- Что-то у тебя дома… странно…- наконец сказал Эрландир.
Она ничего не ответила, только загадочно улыбнулась и положила руку ему на колено. Она поцеловала его, потом встала и начала медленно раздеваться. Сначала она медленно сняла с себя футболку с надписью «Ария» и кинула ему. Машинально он поднес ее к лицу и вдохнул запах ее духов. Смесь приторно сладкого и чего-то еще. Под футболкой оказалась великолепная грудь с большими темными сосками, какую он до этого видел только в порнофильмах (кои он неоднократно смотрел тайком от родителей). Она плавно повернулась к нему спиной и начала стягивать джинсы, постепенно оголяя свою задницу, трусиков на ней не было. Плавно покачивая бедрами, она подошла к нему и рывком сняла с него футболку с картинкой “Blind Guardian”, мучительно медленно расстегнула его джинсы и сняла их. Затем она приникла к его ногам и зубами нежно стянула его носки один за другим. «О, как они приятно пахнут», прошептала она и со страстью впилась в его губы. И тут произошло Ужасное. Его член не выдержал напряжения и упал. Бедный Эрландэль почувствовал, как волна жгучего стыда заливает его до корней волос. «Я съем твой огурчик» прошептала она и приникла к его сморщившемуся красному богатырю губами. Это заставило его воспрянуть, она же перевернула его на спину и плавно ввела его член в свое холодное, покрытое нежными черными волосиками влагалище. О, невыразимое блаженство, застонал он. Он обхватил ее руками и, перевернув и навалился всем телом. С наслаждением он наконец засадил свой член на всю длину и наконец конвульсивно задергался в оргазме. Сперма брызнула так быстро, что он даже не успел вытащить свой член.
- Ничего, что я так быстро?..
- Ну, мне было очень приятно, - довольно потянулась она. Провела рукой по своим половым губам, а затем растерла его сперму вокруг сосков.
Они лежали на матрасе в розово-оранжевый цветочек и говорили о вечном. О текстолитовых мечах, о доспехах из дверей холодильников и о прочих замечательных вещах, материалы для которых можно найти на помойках. Степанидэль же проявляла редкостную эрудицию по этому поводу. Эрландир был счастлив. Его жизнь налаживалась. Он уже представлял себе, как они сыграют свадьбу на какой-нибудь ролевой игре, и потом обмоют ее, как они будут устраивать тренировки на мечах вечерами во дворе. И вдруг…
- Слушай, я тут вспомнила, утром должны приехать мои родители, - взволнованно проговорила Степанидэль. – Нужно срочно вынести бутылки, если они их заметят, у них будет истерика.
- Давай сделаем это утром, - он посмотрел на часы на стене, - уже четвертый час ночи.
- Нет, я не смогу уснуть, я волнуюсь, они могут придти рано, пойдем на помойку сейчас.
Смутное чувство тревоги закралось в душу героя, но он не решился отказывать своей девушке. Пока он шнуровал свои берцы, она собрала бутылки в пакет и они двинулись.
Помойка встретила их тревожным молчанием. Опасения Эрландира начали приобретать более четкие очертания, до него наконец дошло, где и при каких обстоятельствах он впервые увидел эту девушку. Он обернулся назад и посмотрел на нее. Девушка ободряюще улыбнулась ему и направилась к открытому люку помойки с пакетом в руках .
Утром в квартире Дроченко раздался звонок. На пороге стоял счастливый Иван, а за его плечом скромно переминалась с ноги на ногу грязноватая болезненного вида девушка с огромным животом.
- Это моя жена, Степанидэль, она будет жить с нами! – но, увидев шок на лицах родителей Эрландир немного смутился и добавил, - Да пошутил я, ее Степанида зовут…
Сперто здесь:
-
-
23.10.2007 в 19:15